Пишет Андрей Кураев: "Не раз мне доводилось говорить о схожести нравственных представлений большевиков и православных деятелей. И те и те считают себя спасителями человечества. И те и те декларируют, что служат величайшей цели: введению человечества в рай (земной или небесный тут не так важно). И в величии этой цели для них меркнут нравственные различия при выборе средств к ее достижению. Всё полезно, что в рай полезло. Что служит конечному благу (в нашем корпоративном понимании), то и есть добро. И если сам по себе "рай" труднодостижим, то есть вполне ясная и достижимая промежуточная цель: обретение максимального контроля над максимально большим числом людей. Телеканал Спас открыл Великий Пост записью беседы прот. Андреем Ткачевым.
- цель: превратить 85 процентов неходящих в храм россиян в действующих христиан (1.17)
- это увеличит удельный вес православия в мире
- Россия должна стать реальной Святой Русью, для этого надо вести очень много работы по изничтожению вещей, которые нас лишают нас статуса православной державы (2.40)
- надо вычищать авгиевы конюшни российской действительности
- наши оппоненты пусть лесом идут.. Мы что, перед каждым чучелом будем книксены делать? (14,44)
- Когда речь идет об истине, стилистика имеет последнее значение. Человеку нужно докричаться до оппонента. Речь об истине - это речь о вечной смерти и жизни. А там, где речь идет о вечной жизни и смерти, там сюсюканье это последнее занятие.
- Церковь ничего никому не должна. Вежливым пусть будет швейцар в отеле. Это психология жлоба и всемирного хама: "извольте нам служить". Здрасьте, приехали! А мы и не собирались!
- Нам говорят "Церковь должна говорить языком любви". Да ничего она не должна! Скальпель в руках хирурга это тоже инструмент любви. Он весь в кровище, халат забрызган - но он же не садист, он вылечить хочет.
***
Итак, оскорбительное слово в устах пастыря это скальпель. Человеку (в том числе и тому, кто вовсе не считает Смирнова-Ткачева своими врачами-пастырями) можно причинять боль своим словесами. Просто по той причине,что самозваный врач считает свою непрошеную хирургию спасительной.
По этой же схеме любые вопросы о допустимости тех или иных сомнительных средств для достижения "церковного блага" будут парироваться тем доводом, что "это же для избавления людей от вечной смерти!". Это означает, что в православии до сих пор нет внутреннего тормоза против костров инквизиции (у инквизиции аргументы были ровно те же, что и у Ткачева, только реальной власти у нее было побольше). Мы тебя сожжем для твоего же блага и для блага миллионов!
И если эти костры еще не горят - то это не заслуга благодатной христианской совести, а результат того, что плохое промасоненное блудливое светское общество еще не дает свободу рук тем, кто "никому не должен".
Впрочем, патриархия по тем же высоким мотивам уже не замечает, как науськанное ее экспертами государство совершенно беззаконно душит всяких там иеговистов-баптистов. И тут звучит любимый довод апологетов инквизиции:
- А чё такого? Это же не мы, это государство!
- А цели ему кто указывал?
- Да мы же не об арестах, мы говорим и заботимся о Жизни Вечной. Ну и немножко о госбезопасности ..."